Arctic Monkeys — Do I Wanna Know?
Женщина уверенно идёт и заходит в сияющую золотом комнату, стены которой украшают высокие окна справа и слева. Они распахнуты и сквозь них виднеется зелень, что окружает дом и как будто врастает в него, готовая прорваться внутрь и украсить всё вокруг самими редкими и мало кому известными цветами.

Вокруг красиво, дорого и шумно, впрочем, как и всегда.

Натали только пришла, а у неё уже начинает слегка кружиться голова от адского коктейля запахов, который ударяет ей в нос, и от громких разговоров гостей, которые говорят одновременного, между делом успевая ещё и смеяться, упиваясь празднеством. Но в их насмешливой, бессодержательной болтовне нет лёгкости, разговоры холодные, а глаза равнодушные, — они не светятся и малым проблеском искренней радости от времяпровождения. Одни стоят, другие сидят за столами, а Натали, пробираясь сквозь них, терпит их общество, стараясь не обращать ни на кого лишнего внимания. Она знает — скоро вечер закончится, дело будет сделано, а там можно будет небрежно смахнуть его в прошлое, как все предыдущие.

Раньше ей всегда казалось, что она не может похвастаться такой чертой характера, как терпимость. Но с каждым годом Натали всё больше и больше утверждается в том, что терпимость её, оказывается, не имеет предела, если речь идёт о деньгах. А особенно — о больших деньгах. Совсем не важно какую почву она чувствует у себя под ногами рядом с тем или иным человеком — твёрдую как гранит или вязкую как трясина, в какой-то момент ей просто стало плевать на то, какая там почва. От чего выполнять разного рода работу и иметь дела с разного рода негодяями стало намного проще.

Луис Батиста как раз один из таких людей, рядом с которыми чувствуешь у себя под ногами самую вязкую трясину. Только на первый взгляд он кажется приятным пожилым мужчиной, типичным французом, любителем целоваться в щеки и говорить сладкие речи, ко всему усердно делающим вид, будто страдает от деменции и занят делами так, что с трудом нашёл для вас минуту в своём потном графике. Ей всегда было интересно, почему люди так глупы, что верят в это?

Настоящий Луис совсем другой. Влиятельный и не глупый, во всём ищущий выгоду для себя одного, от того совершенно не гнушающийся пользоваться услугами Натали неприлично часто, даже по её меркам. Но за все эти года он всё же стал для неё не просто клиентом, а хорошим знакомым, с которым она не единожды выходила и продолжает выходить в общество, чтобы узнавать те или иные подробности из жизни людей, которые в один прекрасный день могут стать её потенциальными жертвами. И непременно станут.

Сегодняшний вечер не является исключением. Она тут вовсе не для того, чтобы пить коктейли и услаждать взгляды мужчин. Разве что только одного конкретного. Её интересует один единственный, тот самый, который только недавно прибыл в Париж и появится на этом вечере для того, чтобы заключить сделку с Луисом, выкупив из его коллекции брильянтовое колье, которое является удивительным образцом искусной работы мастеров прошлого. Работа несложная: ему продают — он покупает — она ворует, возвращает колье Луису и забирает деньги, пропадая на некоторое время, как и всегда. «Отправлюсь в Англию» — думает Натали и губы искривляются в усмешке, которую спешит прикрыть рукой.

Натали обычно стремится узнать о людях, с которыми предстоит иметь дело, как можно больше: кто-то любит глазами, кто-то ушами, а кто-то всё и сразу — так работа выполняется намного легче, быстрее и каждый получает чего желает. По крайней мере так они думают сначала, пока не понимают, что желанное заполучила только она, а они лишились всего, включая и чувства собственного достоинства. Но в этот раз всё по-другому. Она знает намного меньше обычного, но за это ей и заплатили намного больше обычного.

— Не может быть…

Наконец проходит в центр и видит поодаль Луиса, в компании мужчины, которого Натали предпочла бы никогда не встречать. Оборотень. Никаких сомнений быть не может, запах что стоит, перебивает даже этот ужасный аромат сладкой ванили, которой Луис опрыскивает себя словно из садового пульверизатора. «Хм, плата должна быть поднята вдвое» — отказываться от работы не в её правилах, да и интерес, что заиграл внутри неё, кажется, заставляет её забыть о том, что затеянная нею игра, может оказаться куда опаснее чем обычно.

Взгляды их встречаются и останавливаются, не отпуская друг друга.

На неё смотрят самые глубокие серые глаза, которые она когда-либо видела в своей жизни. От его блестящего дерзкого взгляда ей кажется, будто он приближается с некой угрозой, не оставляя ей и шанса, на то, чтобы избежать с ним встречи и устоять перед ним. Натали моргает и смотрит сосредоточенным взглядом на плечистого мужчину с твёрдо очерченным ртом и довольно надменными манерами, что уже стоит перед ней.

«Теодор Рихтер. В этот раз мне повезло» — с какими только мужчинами ей приходилось иметь дело, лучше и не вспоминать. Он — однозначно один из лучших представителей своего рода, и сейчас она имеет возможность составить о нём мнение, устроив ему самый детальный осмотр.

Точёное лицо, аккуратно остриженные тёмные волосы и щетина, что придаёт его лицу ещё большей мужественности. Он однозначно является мужчиной, что наделён множеством физических совершенств. На нём великолепно скроенный костюм, что выглядит дорого не только за счёт ткани, но и за счёт того, что сидит точно впору, подчёркивая ширину плеч своего владельца. Ничего не скрывает его физическую мощь и кажется, будто при малейшем движении тела, становится видно, как под тонкой тканью облегающей чёрной водолазки ходит плотный ком мышц. Это тело полно сокрушительной силы, — жёсткое тело.

Ей приходит в голову только одно определение: необычайно красив. Но она ничем не выдаёт свои мысли, молча ожидая, что же он скажет.

— Теодор Рихтер, — вторит женщина, растягивая слова и как бы перекатывая их на языке, смакуя.

Он говорит резким, хрипловатым голосом, что очень подходит к тому впечатлению, которое он на неё производит, — человека с норовом. В голосе его слышаться нотки презрительной снисходительности, однако ей кажется, что она точно понравилась ему, и что сейчас он по-своему, с неким вызовом, старается понравиться ей.

Она берёт предложенный ей бокал, улыбается, и улыбка её может показаться самой широкой и добродушной, что когда-либо доводилось ему видеть.

— Я много слышала о вас, — не врёт, в этом нет необходимости, — от мсье Батиста, разумеется.

Смотрит в сторону и встречается взглядом с Луисом, улыбка которого становится такой широкой, что кажется его лицо вот-вот треснет от радости. Оба они поднимают свои бокалы, чтобы издалека поприветствовать друг друга, делают по глотку, и она тотчас снова обращает всё своё внимание на мужчину.

— Натали Лоран.

Красиво платье, лицо и вся фигура женщины. Она стройная, с пышной грудью и ровной спиной — плечи её расправлены, а голова гордо поднята вверх. Одета в белое шелковое платье, простое по крою, но при взгляде на которое ни у кого не остается сомнений на счёт того, за какие большие деньги покупается такая простота. Шея, грудь, плечи и руки, всё открыто, платье её не по погоде, но зато — по самой последней парижской моде. Волосы уложены аккуратными волнами, что особенно выгодно подчеркивают её красоту. Всё в ней выглядит просто, спокойно и достойно, в её одежде, позе и движениях, отчего кажется, что ничего более не может быть естественнее, чем она сейчас.

— Вы особенный гость мсье Батиста, не так ли? — задаёт вопрос, но по интонации можно понять, что он скорее риторический. — Вы так быстро оставили его одного, подойдя ко мне, — ему это не понравится.

Делает глоток, потом ещё один, при этом не сводит взгляд с мужчины.

— Как давно вы в Париже? — любезно интересуется, увлекая его в лёгкую беседу.

— Чудесный город, верно? Мне всегда интересно узнать мнение людей, которым посчастливилось тут побывать, приехав из… — внимательно разглядывает лицо. — Откуда вы?

Отредактировано Natali Loran (2021-12-13 17:13:18)

Timbaland and Nelly Furtado — Promiscuous
Молча слушает, внимая каждое слово — она уже давно научилась полагаться не только на своё звериное обоняние. Она твёрдо уверена в том, что нужно уметь видеть и слышать не хуже, чем «чувствовать» людей. Распознать по запаху ложь или страх для оборотня легко, особенно если перед тобой, не особо обременённый интеллектом человек. Куда сложнее, если встречаешь умного и уравновешенного, способного контролировать свои эмоции, не показывающего своих чувств, убедительно лгущего или умеющего уходить от любых вопросов.

С ним ей будет сложно.
Но Натали и сама такая.

Смотрит на протянутую ей руку и пытается понять, понимает ли он, какой эффект производит на неё.

— С удовольствием, — берёт за руку и это касание заставляет её вздрогнуть.

Она проходит вслед за ним, к самому центру танцпола, и идёт в своём белоснежном платье так, как умеют ходить только особенные женщины, — спокойно и величественно, совершенно не стыдясь того, что сама знает и не сомневается, в том, что сейчас выглядит чертовски хорошо.

— Думаю, что я смогу ответить на все твои вопросы, — говорит негромким, мягким голосом.

— Собрал ли досье Луис? Не преувеличиваешь ли ты свою важность, Теодор, — спрашивает совершенно спокойно, но с лёгкой небрежностью в голосе. — Но стоит ли удивляться тому, что он интересуется человеком, с которым планирует заключить сделку?

Тянется к нему ближе и тихо говорит ему на ухо, обдавая своим горячим дыханием:

— И он, в обличии от тебя, как раз не прочь провести с тобой ночь, — на лице появляется загадочная улыбка, как будто она только что рассказала ему тайну, которую поклялась никому никогда не рассказывать.

Одна её рука в его руке, другая лежит на его плече, а тонкие ноги в туфлях на высоких каблуках быстро, легко и мерно двигаются в такт музыке. Плавно скользя, Теодор твёрдо удерживает её рукой за талию, ведя в этом танце. Они не сводят пристального взгляда с друг друга, и на лице её, помимо выраженной уверенности, можно увидеть, что она получает от этого танца истинное наслаждение.

— Отрицание магии Парижа звучит так, будто ты уже давно не веришь в любовь. Впрочем, я тоже. Предпочитаю считать, что Париж — это город, что полон искусства, а не любви. Конечно, одно с другим тесно связано, но разница в том, что искусство присутствует во всём, что нас окружает, в отличии от любви, — слова, искусство и любовь, произносит с особым ударением, подчеркивая значимость и выделяя их. — Мне нравится думать о том, что искусный обман или красивая смерть, это настоящие произведения искусства.

Как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней.

— Наверное, я подхожу к этому вопросу слишком по-философски.

— Ты спросил, что меня связывает с таким как Батиста, — Натали на секунду задумалась, что действительно привлекает её в таком человеке как Луис. Кроме того, что он является умным и думающим человеком, ей нравится, что он хитёр и опасен, не меньше неё. Встретившись с ним однажды, их разговор напомнил ей битву разумов, которая впечатлила обоих. Он, ровно, как и она, предпочитает заниматься делом и достигать в этой жизни высот, а не тратить своё время на походы по магазинам и пустую болтовню.

— Возможно у нас с ним больше общего, чем мне бы того хотелось.

— И он один из тех немногих мужчин, которые не смотрят на меня как на сочный кусок мяса, — совершенно не смущаясь своих слов, кончики её губ искривляются и на лице появляется усмешка, что так красиво играет вместе с глазами, что блестят.

— Знаешь, ему нравится моё великолепное чувство юмора и моя творческая натура, — Натали негромко смеётся, своим звенящим, обворожительным смехом, словно говорит что-то очень остроумное.

— Ты прекрасно танцуешь.

Она чувствует, как всё вокруг меняется. Лица вокруг кажутся размытыми, а негласные правила поведения в обществе отходят куда-то на второй план, — это уже ни к чему. Сейчас она чувствует, что находится на какой-то «частной» территории, на которой нет никого, кроме них двоих. То взаимное притяжение которые она чувствует, растёт и всё сильнее связывает её с ним, пока их танец продолжается. Со стороны они наверняка смотрятся как идеальная пара, однако она понимает, что суждено их паре пробыть идеальной, в лучшем случае до утра.

— По моему мнению, танец один из самых больших удовольствий в жизни.

— Запомни простую истину, — начинает говорить тихо, почти переходя на шепот, заставляя его тем самым наклониться ещё ближе к ней и внимательно слушать каждое сказанное слово, — искусство во всём.

«Такому как он, я могла бы, как говорят, отдать свою душу и сердце» — ей приходит в голову мысль, что было бы интересно дотронуться кончиками пальцев до его улыбчивых губ. А также, что единственное, что она может ему отдать, это своё тело. Или скорее, взять его, — «Да».

Натали наклоняет голову набок и напрягает все силы, чтобы сконцентрироваться обратно.

— Откуда лосьон после бритья, — вторит и отводит взгляд, смотря в сторону Луиса.

За свою жизнь Натали приобрела две привычки, которые одни считают привлекательными, другие находят раздражающими, но так или иначе, они никого не оставляют равнодушными, а ей только это и нужно. Первая, это манера разговора, — рассказывать и спрашивать о чём-то своим низким и тихим, волнующим голосом, увлекая за собой туда, где «хорошо». Вторая, это привычка вторить, — отвлекающий манёвр, сбивающий с толку, и она получает немного времени, для того чтобы дать правильный ответ.

— Почему тебя это волнует? — намеренно уточняет.

Они останавливаются, смотря друг на друга, и он быстрым движением руки круто проворачивает Натали вокруг оси, так что открываются её длинные ноги, а низ платья заносит, закрывая его ноги. Он легко наклоняет её, удерживая ладонью за спину и касается подушечкой большого пальца открытого участка спины. Темные густые волосы спадают назад, открывая его взгляду румяные щеки и обнажающие идеальный изгиб шеи и мягкий контур точёных ключиц и плеч.

— Мы виделись с ним утром и заключили одну выгодную сделку, — пытается придать спокойствие своему сияющему лицу, добавляя:

— Он выкупил одну из картин, что представлены в моей галерее.

Натали, не жалея усилий, старается искренне улыбаться, тем самым удерживая ход его мыслей и весь их разговор в нужном ей направлении. Она тайно надеется, что сумеет благополучно провести Теодора через все подводные камни этого вечера, не испортив ничего.

— Сегодня он купил одну удивительную вещь и продаст другую.

— Колье, что ты покупаешь, для кого оно? Ты не похож на того, кого интересуют подобные вещи, разве что только оно предназначено для кого-то особенного, чью шею достойна украшать такая дорогая вещь.

Отредактировано Natali Loran (2021-12-13 17:13:09)

Sickick — Mind Games
— Может так и есть, а мои слова лишь ложь, и он действительно, недалёкий старик, мечтающий только о том, как бы найти себе на ночь очередного мужчину.

Натали выглядит прелестно, но что-то ужасное и жестокое кроется в этой прелести, что всегда остается для всех загадкой. Теодор, обнимая её за тонкую талию и удерживая крепко возле себя, без всякого смущения прижимается к её бедру, не скрывая своего возбуждения. Она смотрит в его лицо, которое оказалось так близко от неё, и думает о том, что с этого пути ей уже не свернуть, ровно, как и ему.

— Ревнуешь? Тогда тебе совсем не по пути с такой женщиной как я, — издевается над ним и усмехается, медленно возвращаясь в вертикальное положение, не без его помощи, — сегодня на мне запах Батиста, а завтра уже другого.

Натали получает удовольствие от слегка ошарашенного вида мужчины и лицо её смягчается, а усмешка сменяется на улыбку.

— Ты ошибаешься, я всегда чувствую себя в безопасности, — начинает говорить мягко и голос её словно льется, но в словах слышится твердость и уверенность. — Потому, что не доверяю никому, включая и Луиса, а ему не следует слепо доверять мне.

— Это звучит смешно, тебе не кажется? «Стоять за спиной того, кто не даст в обиду и быть слабой…», у тебя своеобразное чувство юмора, мне это нравится.

«Что со мной не так» — такая мысль проскальзывает в её голове, заставляя заволноваться. Натали продолжает не отрываясь смотреть на Теодора, пока он ловко и быстро не разворачивает её, прижимаясь к ней сзади. Она хочет знать, почувствовал ли он это волнение, и откидывает голову немного назад, на его плече, чтобы лучше видеть его лицо.

— Но, если говорить серьёзно, всё это просто чушь, — ей хочется выразиться по-другому, намного грубее, сказать ему, что это просто дерьмо собачье, которая она не согласна есть больше ни под каким предлогом. — Именно таким мужчинам, которые обещают никогда не дать в обиду и не стоит доверять. Чистейшая ложь. Намного спокойнее быть рядом с тем, кто будет честен и перед собой, и передо мной.

Возможно, в своих словах она имеет в виду как раз такого как Луис, — их крепкие отношения строятся на взаимном недоверии и это их более чем устраивает. Каждый из них получает то, чего желает от другого, и стоит им разбежаться, грустить об этом долго не придётся. А может она имеет в виду такого как Теодор, — мужчину, которого интересует только хороший секс, без претензии на большее, и такой расклад её так же более чем устраивает.

Натали слушает его дальше и решает притвориться, что не слышит. Ему следует отдать должное, он совсем не глуп и не так прост, но кто же знал, что покупателем колье окажется оборотень. Ей не сложно догадаться о том, что в его глазах они выглядят полными идиотами, если что-то против него задумали. А так оно действительно и есть, — они что-то задумали против него, и они тогда точно полные идиоты.

— Предупреждать меня тебе совсем ни к чему, — Натали уже сказала, Луису не стоит ей слепо доверять.

Перед ней сейчас стоит непростой выбор: рассказать всё Луису и уйти, или найти другое решение сложившийся ситуации, — и такой вариант интересен ей куда больше. Не такие уж они и друзья с Луисом, чтобы она держалась за него. А колье будет прекрасно смотреться и на её шее, где ни будь за ужином с очередным мужчиной, что захочет нею «воспользоваться» в самых разных смыслах этого слова. Что до шеи Луиса, то её будет украшать изысканный платок из его любимого модного дома, пока его тело будут опускать под землю в сверкающем и украшенном стразами гробу, который бы ему точно понравился.

— Скажу, что план превосходный, — отвечает не без иронии, берёт бокал и приподымает его в ответ.

— За разумный выбор, — смотрит как он делает глоток, а сама только продолжает аккуратно держать за ножку. «Разумный ли выбор делаешь ты, Теодор» — ему, как и другим, не стоит доверять ей на слово, но что взять с мужчины, который сам говорит о том, что поддался на её чары. «Идиот» — только после этого Натали делает глоток, словно именно за это и пьет.

***

К этому времени мужчины уже скрылись в другой комнате. Натали заглядывает в приоткрытую дверь и замечает, что сделка подходит к концу. Людей внутри немного: Луис со своим адвокатом, который не отходит от него ни на мгновение, точно они спят и ходят в туалет вместе, как сиамские близнецы, несколько охранников и Теодор, что выглядит настолько спокойным, насколько вообще это возможно, для человека, которому дали понять, что ещё полчаса назад ним крутили, для того чтобы обмануть, — в её глазах это добавляет ему ещё большей привлекательности.

— Вы не пожалеете об этой сделке, мсье РихтЕр, — Луис указывает рукой на лежащий на столе небольшой кейс, внутри которого и находится колье, которое Теодор уже успел посмотреть. — Это удивительная вещь! Какая тонкая работа! — он явно переигрывает, и просто удивляет Натали и всех вокруг, когда ко всему прочему ещё и громко хлопает в ладоши, объявляя о том, что сделка окончена.

Заинтригованная реакцией Теодора, тихо заходит в комнату и прикрывает за собой дверь. Она часто безмолвно присутствует на таких сделках, от чего её появление ни для кого из присутствующих не становится неожиданностью. Лицо Луиса светлеет и сияет, стоит ему увидеть Натали, и он тут же открывает свой рот, обращаясь к ней, и вскидывает руки, чтобы коснуться её. Быстро приблизившись, он берёт её за обе руки и приподымается на носках своих блестящих туфель, с громким звуком целует в обе щеки в лучших французских традициях — три раза. Сама она широко улыбается и не сводит своего взгляда с Теодора, чьё внимание они привлекли, получая от происходящей ситуации настоящее удовольствие.

— Вижу, вы уже успели познакомиться с этой очаровательной женщиной, мсье РихтЕр, — сомневаться в «случайности» их встречи после этих слов уже точно не приходится. Понятно, что везение не играет здесь никакой роли — всё случившееся происходит благодаря усилиям Луиса, а Теодору остаётся только уделить время Натали, которая действительно является очаровательной женщиной. И сейчас, размышляя об этом, внутри себя она нескромно смеется, считая всё это крайне забавным: Луис думает, что все карты у него на руках, и он получит колье обратно, прибрав ещё и деньги. Теодор же думает, что обо всём догадавшись, он уже обо всём договорился с ней, ко всему ещё и потрахается напоследок. Ну, хоть в одном он не ошибается, это уже намного лучше, чем у Луиса, — тот проигрывает во всём.

— Да.

Она проходит дальше, и подойдя к Теодору, берёт под руку, чувствуя, как мужчина напрягается телом.

— И мы уже уходим, — от этих слов, Натали чувствует внутри лёгкий совестный «укол». Это похоже на что-то такое, о чём ей прежде приходилось только читать, и никогда не чувствовать на себе. Она отворачивается от Луиса, смотрит на Теодора, после чего быстро шагает вместе с ним к выходу, собирая все силы, для того для того, чтобы не обернуться и ещё раз не посмотреть на Луиса, которого скорее всего видит в последний раз.

***

Пока они едут в машине, Натали не произносит ни слова, и только смотрит в окно на ночной Париж. Великий и грязный город-обманщик, который всем продаёт «любовь».

Остановившись у «Shangri-La» выходит из машины, любезно благодаря Теодора за открытую дверь и руку, которую он ей предлагает. Вместе они поднимаются по ступенькам, заходят в главных холл, где он оставляет её одну на несколько минут, уточняя что-то на стойке регистрации. Натали подходит к большому зеркалу, что украшает пространство, и смотрит в него, задавая немые вопросы сама себе. Аккуратно поправляет волосы, заправляя выбившуюся прядь за ухо, и расправляет платье, что слегка смялось после поездки. Она знает, что ещё пять минут, и в лучшем случае оно просто спадёт с неё на пол, в худшем — о нём можно будет забыть, если он его порвёт, но сейчас она всё равно стоит и разглаживает его, чтобы выглядеть превосходно. Кажется, её тщеславию нет предела.

Холл. Лифт. Коридор. И наконец, номер.

Всё, что её волнует уходит куда-то даже не на второй и не на третий задний план. Сейчас не имеет значение, что она рано проснулась, что день, а особенно вечер был долгий, что всего полчаса назад приняла решение, которое круто изменит не только её жизнь. Теодор уже успел пообещать ей, что эта ночь будет волнующей и многообещающей, а перед её глазами уже проносятся сотни неприличных сцен, от которых желание разгорается внутри всё с большей силой. Всё вокруг становится каким-то другим стоило им остаться наедине, в этой комнате, где теперь ничего не мешает ей почувствовать запах, что исходит от него. Теперь ей не нужно стараться отделить его от запаха чужого тела, духов и прочих других, теперь она отчётливо чувствует этот густой, истинно мужской запах, что ударяет в нос.

Лёгкая паника тащит за собой колотящееся сердце и холод на кончиках пальцев. Контроль над ситуацией и собственным телом она теряет полностью, да так, что воздух, самый обычный воздух, теперь давит на неё нешуточным грузом, сжимая грудную клетку и не давая свободно вдохнуть. Уже мутными глазами, она рассматривает мужчину, который с каждым ударом сердца приближается всё ближе и ближе, вскоре оказываясь рядом, буквально нависая над ней. Он улыбается, широко, открыто, но не мягко.

Не говоря и не спрашивая ничего, не пытаясь больше быть милой и нежной, она просто берёт, что хочет, уверенная в том, что сегодня ночью он принадлежит ей по праву. Одна рука ложится на плече, другая касается острой скулы, по которой проводит пальцем, и поднимается выше к щеке, к которой прижимается ладонью. Горячие губы касаются его и поддаваясь чувствам, Натали отзывается на каждое движение его губ, прижимаясь всем телом.

Все мысли уходят из головы и сейчас существует только он, его запах, губы, что обжигают её, и руки, что обнимают её за затылок и талию.

Отредактировано Natali Loran (2021-12-13 17:12:59)

Hey Violet — Guys My Age
«Guys my age don't know how to treat me
Don't know how to treat me
Guys my age don't know how to touch me
Don't know how to love me good...»
Натали, давно уверенная в том, что рано или поздно человек привыкает ко всему, сейчас, впервые за много лет, сомневается в своих собственных убеждениях. Она, та для которой не составляет труда приспособиться к любым условиям, та, которая привыкла всё контролировать, а особенно свои чувства, сейчас, впервые за много лет, чувствует беспомощность, — давно забытое чувство, к которому не сможет привыкнуть никогда.

Он близко.
Непозволительно близко.
Один раз прикоснувшись к его губам, она уже не может оторваться.

Сейчас вся инициатива у него, и он углубляет их поцелуй, превращая её кровь в жидкий огонь. Руки блуждают по обнажённому телу в хаотичном порядке, затрагивая самые нужные точки — пульсирующую жилку на шее, впадину на ключицах, место под грудью. Всё тело превращается в одну сплошную эрогенную зону. Губы пересыхают, голос садится, а дышать становится ещё тяжелее. Каждое прикосновение как будто оставляет невидимые следы на нежной чувствительной коже, от чего по телу распространяется волна приятного предвкушения, а внизу живота начинает сладко тянуть.

Она не знает, сколько проходит времени, но тело реагирует на близость слишком сильно. Настолько, что она ничего не говорит, молча позволяя ему делать с ней, всё, что ему сейчас только вздумается. Судорожно сжимая его плечи, старается хоть немного зацепиться за реальность, но все попытки с треском проваливаются. Хочет сжать ноги, но сопротивляясь сама себе, только запрокидывает голову назад, резко выдыхает, выгибается в его руках и протяжно стонет, не в силах сдержать скопившееся напряжение.

Окружающий мир перестаёт существовать.

Для неё по-прежнему есть только губы, что целуют, дыхание, что обжигает, пальцы, что впиваются в кожу, и запах, что действует словно дурманящий наркотик, заставляющий мозг отключиться.

Бороться бесполезно, эта битву она проигрывает.

Когда он нависает над ней, касаясь дыханием шеи и проходится губами в миллиметрах от её кожи, приказывая ей развернуться, Натали усмехается и по лукавому взгляду понятно, что всё случится по-другому. Руки моментально приходят в движение: одна хватает Теодора за запястье, другая ложится на плечо и прикладывая достаточно усилий, резко толкает, моментально оказываясь над ним. Смотрит и ловит на его лице тень растерянности. Она не знает, как он отреагирует на столь внезапную смену главных позиций, не знает, покажется ли ему это оскорбительным или наоборот, интересным. Может это покажется ему странным, но в порывах такой страсти, каждый имеет право сходить с ума по-своему.

Натали выпрямляется, расправляет плечи и вытягивается словно струна. Медленно, поглаживающими движениями, пальцами касается его груди, начиная неспешно рисовать линии и узоры. Проводит ниже, еле задевая кожу кончиками пальцев, доходит до низа живота и поднимается уже по собственному телу. Касается кожи, гладит чуть выпирающую косточку бедра, обводит пупок, проводит полосу по левой стороне, задевая грудь, и замирает только у губ. Проводит по ним и во взгляде скользит заметная насмешка.

— Посмотри, — выгибается назад, стараясь дать ему лучше рассмотреть и запомнить то, что сегодня «принадлежит» ему.

Но «представление» не длится долго.

Опускается, прижимается телом и копна её тёмных густых волос закрывает лицо мужчины от целого мира. Тянется к уху и шепчет:

— Не забудь, как тебе понравится.

Пускай не забудет никогда.
Пускай не забудет, как ему это было нужно.
Где бы он ни был. С кем бы он ни был. Пускай помнит всегда.

Сердце пропускает удар и сразу же, как будто желая восполнить пробел, набирает бешеную скорость. Больше не произносит ни слова.

Её губы накрывают сразу — без предупреждения, без игр взглядом, без томительного ожидания, и она отдаётся поцелую со всей страстью на которую способна. Вторгается в его рот, и соприкосновения их языков напоминает чувственный, но довольно агрессивный танец. Прижимается телом и между ними не остается и миллиметра. Инстинктивно виляет бёдрами, чувствуя, насколько он возбуждён и желает немедленно войти и вытрахать из неё все посторонние мысли.

Неохотно отстраняется, оттягивает зубами нижнюю губу, но тут же проводит языком, будто зализывая укус, и тихо стонет, словно мурлычет. Тяжело сглотнув, Натали бежит взглядом по его обнаженным плечам, груди, прессу, особенно задерживая взгляд на линии косых мышц живота, которые уходят вниз, прячась за тканью брюк. Кажется, она никогда не видела более безупречного тела. Никогда не испытывала большего желания.

Руки спускаются ниже и слышится звук расстёгивающийся ширинки, который в почти полной тишине звучит просто оглушающе.

Натали на мгновение замирает, дразнит, даёт понять, что сейчас именно он принадлежит ей, и наконец начинает двигать бёдрами и о нежности уже не идёт и речи. Закатывает глаза, кусает губы, а из груди вырывается стон — хриплый, протяжный и сексуальный до бесконечности. В таком положении контролирует каждое своё движение, поднимая и опуская бёдра, легко раскачивая ими. Больше не остаётся ничего — только острое удовольствие разливающиеся по телу и стоны, которые разносятся по комнате, ударяются эхом о стены и возвращаются, оглушая.

Всё чего она хочет, это стать ещё ближе и продлить чувство, когда мир вокруг неё растворяется.

Отредактировано Natali Loran (2021-09-06 10:56:22)