Тишину кабинета нарушало лишь приглушенной тиканье часов на каминной полке и шорох кончика серебряного пера по бумаге. В комнате пахло старыми книгами, кожей и – самую малость, - вином. В такую канву ароматов весьма органично вписался бы запах горящих поленьев, но правило номер один в этом доме гласило – никакого открытого огня в комнатах, где есть книги. А поскольку книги были практически повсюду (за исключением, разве что, кладовой, где хранились запасы солений, колбас и сыра), все камины в доме представляли собой электрические муляжи. Тепло, светло, но, безусловно, атмосфера совсем не та. 
Впрочем, для старого дракона это была самая малая из уступок, на которые когда-либо приходилось идти ради своих сокровищ. Между комфортом и своей коллекцией он всегда выбирал последнее. Часть экземпляров в ней для истинных библиофилов не представляла какой-то бешеной ценности, но для него эти книги заключали в себе не только собственное содержание, но и истории из его жизни. Например, чтобы добраться до знаменитого Евангелия Гаримы, древнейшей из доставшихся в наследство человечеству христианских рукописей, ему пришлось около семи лет прожить в Эфиопии и стать служителем монастыря, в котором хранились реликвии. Все бы ничего, но почти все мужское население монастыря оказалось оборотнями. Надо ли говорить, каких трудов ему стоило подобраться к объекту своего вожделения благодаря этой хвостатой братии. Каково же было его разочарование, когда он понял, что до него светлая идея присвоить бесценные манускрипты пришла кому-то еще. Первая часть рукописи оказалась подделкой. Весьма искусной, но для него абсолютно бесполезной. Впрочем, это не помешало ему ничтоже сумняшеся поступить точно так же – оставить вместо второй части столь же превосходную подделку и той же ночью покинуть монастырь.
В другой раз в Дублине земляной дракон чуть вусмерть не споил его, но Сестикан сумел пережить беспощадное ирландское гостеприимство с последующим за ним не менее беспощадным мордобоем, и вернуться домой счастливым, хоть и не вполне трезвым, обладателем Баллимотской книги.
Рука старого дракона на мгновение замерла над листом бумаги, исписанными быстрым летящим почерком.
Все эти истории были свежи и ярки в его памяти, будто происходили лишь вчера. Его коллекция росла, книг, действительно достойных его интереса, осталось крайне мало. И все чаще вместо безумных авантюр дело решалось самым прозаическим способом - деньгами. В этом были свои плюсы и минусы. Трофей гораздо более ценен, когда достается с риском для жизни. Но с другой стороны – зачем рисковать, если можно просто выписать чек?
От размышлений его оторвал осторожный стук в дверь.
- Я просил меня не беспокоить.
- Прошу прощения, пан Чёрный. – У вошедшего была изумительно непримечательная внешность и  бесцветный голос. О таком человеке забудешь, стоит отвернуться. Бесценное качество для хорошего дворецкого. – Прибыла молодая дама. Говорит, что по вашему личному приглашению. Мисс Натали Лоран.
- Лоран… Ах да. Да, действительно. – Досада, вызванная внезапным вторжением дворецкого, мигом улетучилась, уступив место намеку на азарт. – Проводи ее сюда, Томаш.
- Сию минуту, пан.
Дворецкий исчез, а Сестикан мгновение задумчиво посмотрел на исписанный лист перед собой, прежде чем снова приступить к работе. Впрочем, это не мешало ему попутно размышлять об объявившейся гостье.
Натали Лоран. Ловкая дамочка, которая не гнушается грязных делишек, если верить словам его знакомого  ценителя античной культуры. В памяти отложился его рассказ о том, как эта особа помогла ему стать обладателем оригинальной статуэтки Аполлона Агрея. По его словам, статуэтку увели у него буквально из-под носа на одном из закрытых аукционов. После торгов Якуб полыхал гневом и поносил конкурента, но мисс Лоран подошла к нему, промурлыкала пару слов на ушко, они ударили по рукам – и уже на следующую ночь Аполлон сменил владельца, а Якуб расстался с солидной суммой, намного превышающей ту, которую конкурент отдал на аукционе. Но это не мешало человеку быть по-идиотски счастливым.
Сестикан вспомнил рассказ Якуба, когда сам оказался в щекотливой ситуации. И потому неделю назад в галерею «La passion» было доставлен конверт из плотной дорогой бумаги, адресованный лично хозяйке.
«Мисс Лоран, я наслышан о Вашей страсти и непревзойденных умениях в плане коллекционирования. Возможно, Вы найдете время для увлекательной беседы об одном уникальном экземпляре, который крайне меня интересует. Имею все основания полагать, что мы оба можем оказаться весьма довольны ее итогом.
Я приглашаю Вас в Карловы Вары посетить мою скромную обитель. Покажите это письмо дворецкому, в противном случае Вас не пропустят ни под каким предлогом.
Сестикан Чёрный»
Он не думал, что она отзовется так быстро. И когда Томаш открыл дверь перед гостьей, Сестикан не сразу поднял на нее взгляд, собираясь сначала закончить письмо.
- Добро пожаловать, мисс Лоран. Благодарю, что откликнулись на мое приглашение. – Голос старого дракона был сильным, чуть хрипловатым. Поставив последнюю точку, он отложил перо, накрыл исписанную бумагу сверху чистым листом, откинулся в глубоком кресле и сложил длинные пальцы домиком. – Прошу вас, присаживайтесь. Вы голодны? Хотите чаю, кофе, вина?
На худом лице мужчины была написана сердечная любезность, но разномастные глаза – один черный, другой льдисто-голубой – были внимательными и жесткими. Высокий, сухопарый, в своем  твидовом темно-зеленом костюме, с аккуратно причесанными волосами, в которых было больше соли, чем перца, он походил на старый высушенный древесный корень — твердый, как железо, не поддающийся времени и стихиям.

Отредактировано Sestyckan Cerny (2021-09-03 19:58:03)