Легкой рукой Марк Моррис подписывает договор и улыбается Кристофу идеально-ровной улыбкой. Он готов благодарить напарника за сделку вечно, ведь его нелюбовь к людям создаёт множество проблем — деловые партнеры постоянно запрашивают публичные места для встреч, переживая о собственной безопасности. Естественно, быть украденным или подставленным не входит ни в чьи интересы, а так, хотя бы публика свидетель.
— Хорошо, что вам можно прям так сказать и не получить осуждающий взгляд, знаете, это редкость принимать чьи-то странности, потребности, — Марк Моррис вздрогнет с места и примется паковать бумаги в портфель, — сколько попыток я испробовал, в желании избежать людных мест, я предлагал партнёрам лучшие VIP зоны, даже подбирал всё под стать их вкусам, но нет. Видите ли, они считают, что моя искренность это ловушка, подставить их вздумал. Не могу же я им сказать напрямую, что на дух не переношу почти всё население Праги, ей богу, пан Кучера, одна мысль, что за соседним столом будет сидеть какой-то незнакомец и громко сёрпать супом, доводит меня до истерики. И мне, как... ох, да простите вы меня ещё раз, социопату крайне польстил наш с вами договор. Если ваши ребята последуют каждой строчке из бумаг, без чаевых точно никого не оставлю. И давайте обсудим сразу официанта, — Моррис резко выдыхает воздух и облокачивается рукой о край стола. Его пышная натура облаченная в черный драпированный костюм, устала спустя три минуты разговора. Но уходить так скоро Моррис не собирался, ему всё казалось, будто Кристоф обязательно забудет часть сделки. Поэтому ещё парочку раз стоит перетереть пройденные темы.
— Не беспокойтесь так, я обо всем позабочусь строго следуя нашему обговоренному списку. Каждый пункт обязательно будет выполнен, — Кристоф приятно улыбается мужчине напротив и, подражая оппоненту, поднимается с места.
— Хорошо, пан Кучера. А-а, официант пусть будет мальчишка и...
      И Моррис тут же хмурит брови, выдавая новые условия:
— Нет, девчонка, молодая, симпатичная. Или может стоит совсем что-то экстраординарное...
      Похоже сам Моррис толком и не знает кого выбрать, ему точно известен тот кто явится на сделку, вот он и пытается угадать его или её вкусы.
— Давайте успокоимся, позвольте я выберу нашего лучшего профессионала и на этом бог с ним, — непринужденно произносит Кристоф и показательно отмахивается от проблемы рукой.
— Хочу посмотреть всех, — Моррис обрывает своё хорошее настроение и со скрежетом двигает стул, чтобы вновь грузно упасть в него, — хочу взглянуть на всех.
— Если вы не доверяете моему профессионализму, ни о какой сделке не может быть и речи, — Кристоф выдвигает свой ультиматум, не желая возвращаться за стол и переписывать все бумаги с нуля, — вы выбираете по внешним данным, я знаю лично каждого. Позвольте нам выполнять свою работу и тогда не будет проблем с вашей.
      Такой резкий тон пана Кучера вводит в потрясение мужчину, даже некоторое время он не может собраться с мыслями, настолько строгим кажется ему новая беседа.
— Если вашему партнёру не понравится мой выбор, мы поменяем условия на месте, — Кристоф находит силы закончить разговор мягким тоном и протягивает руку на прощание, — вам незачем переживать, предоставьте эти проблемы нам и наслаждайтесь сделкой.

За полчаса до встречи.
      В тесном помещении для персонала царит суета: где-то слышится шум отпаривателя, в другом углу звенят подносы, а из центра вещает Ян, напоминая о правилах этикета.
— Посуду не бьём, за неё заказчик платить не будет. Всё как всегда, создаём приятную атмосферу приличного заведения. С вас убедительные лица, — с высоты табурета дракон прогонял правила по подписанным бумагам и отвечал на возникающие встречные вопросы, коих, хорошо, было довольно мало, — не вижу смысла проговаривать обязанности, вы всё и без меня знаете, всё умеете.
— Так точно, пан, — из угла доносится мужской ровный голос.
— Слезай, Ян, тебе в первую очередь не помешает сделать лицо убедительнее, — девушка дергает дракона за край синего пиджака, одолженный драконом у персонала ресторана.
      Дракон практически коснётся туфлей ламинированного пола, как вдруг вспомнит самой важное правило заказчика.
— Не сёрпаем! Слышали меня, да? — грозно произносит дракон и пробегается взглядом по каждому для пущей убедительности. Девушка мешает дракону покинуть помещение и на скорую руку подкрашивает макияжем лицо Яна, создавая ему легкую непринужденную усталость.
Последний штрих и табличка "вход только для персонала" щелкает по полотну от резкого движения.
— По местам, у нас есть пять минут на подготовку, — Ян свободной рукой выпускает из комнаты громкий люд, а другой рукой аккуратно мизинцем чешет покрытое темными тенями нижнее веко.
— Не тронь, а, — рыжеволосая девушка шлепнет дракона по руке, прежде чем сольётся с толпой.

20:11. Ресторан "Levitate"
      Небольшой тёплый зал изредка принимает новых гостей, настолько всё забронировано. Оно и не удивительно, местный шеф-повар никого не оставит равнодушным к чешским блюдам, более того, часто он сам появлялся в зале дабы принять очередную благодарность за столь вкусный ужин. Меню всегда состоит из четырех блюд и четырех напитков на выбор, алкоголь предоставляется отдельной барной картой и не ограничивается скромной цифрой — здесь и итальянские вина, грузинские вина, шотландский виски, всё на вкус дорогого посетителя. Ограниченное меню на блюда по правилам заведения меняется раз в неделю, зазывая испробовать новшества от шефа в старых традициях Чехии. Легкий грибной аромат давно вплёлся в общую атмосферу и поэтому официанты уже начали разносить и десерты на больших белых блюдцах, расхаживая между столами и улыбаясь гостям.
      Фоном стоит обыденный шум застольных бесед, где всегда проскакивают темы о семье, работе, детях и погоде. Ничего особенного и в том странном углу, где девушка десять минут угрюмо изучает бокал с Шардоне, пока её спутник без остановки третирует скучный монолог, с другой стороны семейный ужин, во главе которого восседает Кристоф в собственном амплуа и смеётся на различные темы между родными.
— Доброго вечера, уже что-то присмотрели или я могу подсказать вам? — Ян становится аккурат столу с паном Моррисом и его деловым партнёром, коим оказалась всё-таки женщина.
      Как подобает дорогим заведениям, их персонал соответствует строгим рамкам внешнего вида и Ян не станет исключением, потому его осанка останется ровной и неподвижной на всё время разговора. Никаких блокнотов для записей, приятная улыбка и лёгкий аромат сегодняшних блюд, успевший прилипнуть с самого пекла кухни. Парень ищет взглядом того, кто осмелится заговорить с ним первым. Тем временем пан Моррис, по очевидным ему причинам, тянет резину слишком долго, делая вид, что ещё не готов.
— Я предоставляю вам это дело первой, пани Новак, — Марк Моррис вежливо кивает Николлет и вновь опускает взгляд в меню. Его уставшие глаза по кругу исследуют четыре несчастных блюда. Предметом его интереса сейчас вовсе не еда, а реакция пани Новак, чтобы в случае её разочарованного взгляда, он тут же попросил налить воды, — Или давайте, мы вначале закажем вино, а потом подумаем на тему чего сложнее.
Ян мгновенно раскладывает винную карту на столе и указывает на особую строку чешских вин.
— На самом деле, если вы первый раз здесь, советую попробовать не вино, а пиво местного производства, — со слабым акцентом произносит Ян и перемещает указательный палец на основное меню, где включено 4 сорта местного пива.
— Я спросил вас именно за вино, — строго оборвёт речь Марк Моррис и исподлобья взглянет на официанта, — вино и лично для меня стакан воды. Пожалуйста.

Желание заказа растворяется с позолотой необыкновенно дорогой ручки пани Новак. Золотой блеск притягивает слабые глаза Морриса, заставляя его отмахиваться от прочих нужд - от собственного бокала запрошенной воды, от разрекламированных блюд, от всего что могло только отвлечь его от столь привлекательных форм. Моррис тяжело проглатывает ком воздуха и кивает пани в согласии заняться бумагами как можно скорее. По матовым чернилам пробегаются её легкие пальцы, вскользь указывая уже знакомый текст, каждому жесту Моррис охотно кивает, будто понимает каждую букву этого договора; пани торопит и торопит вовсе не за тем, что опаздывает на прочие сделки или на ранний сон - ох, нет, вовсе нет, - её влюбленный в дело взгляд ожидает лишь сокровенного.
     Простой смертный не протягивает личное и дорогое даже самому ближнему во избежание присвоения личных богатств. А здесь такая роскошь и Ян подмечает как гравировка мелкими бликами играет на мелком тексте договора, будто акцентируя на что-то сокрытое, чуть спрятанное от глаз. Но Моррис постоянно отвлекается, не желая вникать в самую суть сделки и практически касается кончиком пера строгой линии предназначенной для подписи. Его лицо прячется от глаз пани за тремя бутонами гвоздик, что воткнуты в узкие стеклянные вазочки на каждом столе ради скромного украшения и уютной домашней атмосферы всё ещё наполненной чем-то живым. И вот Моррис склоняется всё ближе к бумаге, чуть щуря глаза прибавляя буквам резкость, только теперь он готов.
— Должен признать, пани Новак, вы необычайно милы, ваше изящество, — он немного отвлекается, напоминает о себе, как о вежливом и свободном мужчине, засыпая Новак комплиментами, - ваше изящество впечатляет меня и я очень надеюсь на долгое наше сотрудничество, я всегда рад ви...
Стук края стеклянной вазы и вода с глыганьем растекается по столу заливая собой бумаги, брызгая каплями на Новак. Беглым взглядом дракон всё-таки нашёл тот странный пункт договора, что простому человеку никогда не перенести столь ужасные последствия, вступи в силу эту бумага.
— Боже правый, простите меня за такую неуклюжесть, — Ян распинается красноречивыми фразами и полотенцем, снятым с кармана на поясе, мгновенно пропитывает всю воду на столе, закрывая руками и телом взгляд Морриса от Новак, — мне так неудобно, — его глаза жалобно смотрят в сторону пани, — в качестве..
Моррис всецело распыляется в ярости, совершенно не контролируя свои действия. Определенно точно такой жест ему не пришёлся по вкусу настолько, что он даже позабыл о всем представлении, что заказал лично для себя. Он резким движением встаёт из-за стола и хватается за одежду официанта, пытаясь сбить того с равновесия или же подтянуть как можно ближе к себе.
— Какого черта вы творите! — его лицо покрывается алыми пятнами от напряжения и он брызжа слюной не стесняясь кричит на официанта. Недолго думая он буквально оставляет затрещину официанту за, как ему кажется, неподобающее поведение. Каждая душа этого места обращает внимание на беспредел, но первым реагирует Кристоф, как только получает команду от Яна.
— Это обман, — Кристоф читает по губам послание Яна и легким жестом рук вверх приказывает всей труппе встать с мест.
     Представление окончено.
— Что... что происходит? — Марк Моррис приходит в ужас, когда осознаёт, что вся труппа встала с места и направляется к выходу, — Пани Новак, п-поодождите, позвольте всё объяснить, — он отпускает лацканы пиджака официанта и практически хватается за ручку, чтобы скорее закончить дело, пока Николлет не передумала.
— пан Моррис, это обман, — Кристоф повторяет свои слова гораздо громче и остаётся на месте, совершенно не обращая внимания на виновницу, — Она лжёт вам.
      Маленькие глазки Марка растеряно бегают по окружению ресторана. Как же так, он ведь уверен на все сто процентов, что пани Новак та самая — честная женщина! Неужели во всем виновата её привлекательность и он как мальчишка купился на красивые слова и изящные формы.
— Какой вздор, — Марк Моррис удивленно смотрит на пани, а потом на промокшие бумаги, — такого не может быть.

Сложный день стремился завершиться уже кем-то распитой бутылкой вина. Энигма легко взбирается за барную стойку и жестом руки предлагает выпить. Её обворажительная сияющая улыбка и блестящие веснушки привлекательно дополняют и без того необычный лисий образ.
— Чего ты? — Она касается ладонями горячих щек, упирается и недовольно дует губы, когда предложение выпить не принимается в сию секунду. — Мне думается, что лучше остаться без гонорара, чем остаться в дураках.
Темная насыщенная виноградным ароматом жидкость наполняет гостиную совмещенную с кухней, с той, где по центру оной обязательно стоит огромный кухонный стол, за которым так удобно готовить завтрак, обед и ужин. Только сегодня Энигма трижды похвалила Яна за выбор съемной квартиры в Праге, и именно за стол! Но даже это никак не приподняло настроение дракона.
— Пожалуйста, возьми другое вино, — дракон устало поворачивает голову не вставая с дивана, смотря снизу вверх на рыжеволосую.
— Почему это? Мне очень понравилось вино, что разливали в том ресторане, думала тебе тоже зашло.
— Кислый вкус отчаяния, скрытая паника и совершенно раздражающе долгое послевкусие, — Ян отворачивает взгляд в сторону, будто бы вновь его интересом может стать включенный телефон.
Энигма пожимает плечами и непослушно делает первый глоток.
— Возьми другое вино, — дракон заявляет позицию громко, словно приказ сверху, что нельзя ослушаться, отчего девчонка вздрагивая возвращает бокал столешнице и тут же прячет взгляд в пол, теряя обладание собственным разумом.
По коже девушки мелкой дрожью пробегает холод, словно комнату наполняет чужеродный воздух, не позволяя ей нормально дышать. Она не может заплакать, не может пожелать вернуться в привычный образ, не может сделать ничего, словно что-то приказывает следовать лишь одной цели.
— Я же попросил взять другое вино, — его грозный голос обрывает иллюзорную вуаль и наконец приводит девушку в чувство, когда за её запястье хватается прохладная рука Яна.
— Прости, — светлые глаза лисицы вновь оживают и жалобно смотрят на дракона в надежде наконец расплакаться от чужих эмоций, — я думала ты начал бутылку в одиночестве и хотела тебя поддержать, прости, не подумала, что это совсем другое, — её дрожащие ладони протирают влажную кожу щек, шеи, будто она всё ещё пытается избавиться от былого холода, — мне.. мне так... ам, жаль её?
Искренние слова слетают с её губ, когда она вновь обращает взгляд к утонченному горлу полупустой бутылки вина. Кажется её мысли переполнены совершенно чужими чувствами, что никак не проецируются на личные переживания.
Ян не перебьёт не единого её слова, оставаясь неподвижным у барной стойки, вникая в каждое слово Энигмы. Он с самого начала не злился, повышенный голос служил не для обиды, а во имя спасения от напасти, однако, Энигма сочла это за его дурное настроение.
— Зачем? — она спрашивает Яна, даже несмотря на то, что он всегда отвечает на это тишиной.

15.02.2021. Обеденный перерыв, сквер неподалеку от театра.
Телефонный звонок не обрадовал Кристофа да так, что он вынужденно сделал остановку у лакированной лавки, всё ещё никем не занятой.
— Вы действительно верите пущенным слухам и считаете, что я умелый лжец? Нет, что вы, я такой же актер, как и любой человек из моей труппы, но никак не лжец. Нам незачем лукавить, когда на кону стоит прекрасная сделка, точнее стояла, пока вы не поверили каким-то сторонним неоправданным слухам, — мужчина нервно запускает пальцы в светлую шевелюру и недовольно запрокидывает голову чуть наверх, оставаясь на связи с заказчикам и выслушивая пустые обвинения, — да упаси боже, никаких проблем, готов только ради одного вашего предположения провести экспертизу, хотите при вас. Незачем? Как это незачем? Всем будет проще ориентироваться на подтвержденные факты, а не... Нет, я выслал вам верный список резюме и среди них ни у меня, ни у вас нет в списке лишнего человека. Совершенно верно, — Кристоф резко опускает руку и раскрывает ладонь вверх, будто доказывая свою правоту пустой сцене сквера, — да! Да и да, это чья-то глупая выдумка, не больше. И никогда такой не работал, но если вы подозреваете остальных, повторюсь, что я готов провести экспертизу даже если её будут проводить ваши люди. Никакого подвоха! Хорошо, давайте пока так, буду ждать вашего звонка.
Кристоф удручено выдыхает теплый пар из рта и безнадежно смотрит на погасший экран телефона.
— Но его конечно же не будет, — такой простой вердикт он делает не из сегодняшнего дня, а из прожитого им опыта.
Каждый клиент, который ссылался на глупые сплетни и говорил в конце, что он подумает и позвонит на днях — бесследно исчезал в небытие, пропадал в астрале собственной занятости или бесконечно откладывал встречи. Очевидно только одно, никто теперь не захочет тратить ни своё, ни чужое время благодаря скупой новости в местной газетёнке, что давно не читают нормальные люди. Ахтунг! Уличный музыкант осквернил здание суда разбрызгав собственные выделения вдоль стены, называя это очередным перфомансом, что, как говорит автор, исключительно во благо самой Чехии. За свободу слова, нет подкупным судьям и ещё много нечеловеческой брани на трясущуюся камеру телефона. И, не сложно догадаться, как быстро из этой новости сделали целое события, когда наделили текст ссылкой на театр "Očarovaný". Такое оскорбительное заявление взбесило Кристофа и весь день ему приходилось сдерживать гневные порывы в беседах, поведении и даже в блеске собственных глаз!
— Потерпи немного, это обязательно решится, — приободряюще шепчет сам себе Кристоф и выбирает из списка контактов Яна, который тут же высвечивается глупой фотографией, установленной Кристофом из его огромной библиотеки других таких запечатленных событий. Главное, что никто не в обиде, — Нет, он не соглашается даже на таких условиях, точно вычеркиваем из календаря, пустой трёп займёт больше нашего времени, чем если мы найдём нового клиента, — Кристоф усаживается на лавочку и теперь со спокойной манерой, продолжает вести беседу с шефом, будто находит в этом разговоре особое умиротворение, — Не-е-ет, он полностью убежден в том, что новость не фейк, будто ему личный менеджер привёл доказательства, я сам не понимаю, как можно поверить в такую чушь, будто бы мы когда-то позволяли менять состав группы не подтверждая это официально. Вот и я такого же мнения. Как? Подождите, зачем? Это та самая пани со сделки неделю назад? Конечно сам я не уверен, но ваше слово не бывает пустым, тогда через час готов пересечься, мне осталось только забежать в аптеку и потом я полностью ваш.

Вечер того же дня. Театр "Očarovaný".
Даже в такой достаточно поздний час в театре проходили репетиции. В зале, прямиком на сцене стояли колонки и часть ребят с листков читали новый текст. Часто улыбаясь, вскидывая руками и примеряя на себе новые роли. Увлеченные суетой, они совершенно не обращают внимание на Кристофа, пока единственного зрителя их репетиции. Они предупреждены заранее и знают какой гость сегодня приедет. Только вот что жаль, что никто из труппы не желает смотреть ей в глаза, дарить улыбку и искренне кланяться её аплодисментам, коль они поступят. Кто-то даже дуется за приглашение, другой же постарается игнорировать присутствие дамы полностью отдаваясь репетициям и только Ян на сцене в образе деревенского шафера выдаёт максимум результата, словно его не беспокоит ничего из происходящего. Однако, на таком удалении от Кристофа вряд ли кто-то заметит обиженных глаз.
— Зачем ей приходить именно сюда, когда в Праге полно ресторанов? — со стороны звучит неловкое вопросительное замечание, что очень не нравится дракону.
— Всё просто, в этом наше отличие. Неважно кто встретится на нашем пути, мы всегда должны оставаться профессионалами, — Ян умело дергает козырек соломенной шляпы и подаёт руку Малине, подсказывая шепотом, что сейчас её речь.
Кристоф посматривает на экран телефона, тяжело вздыхая медленноидущим цифрам времени. Энигма ушла встречать гостью чуть раньше, на всякий случай, если пани Новак доедет быстрее рассчитанного. И как только назначенное время ровными 20:00 высветятся на экране, позади Кристофа откроется дверь, где в проёме появится две фигуры: пани Новак и её сопровождающий, о котором Кристофу совсем ничего неизвестно. Блондин взмахивает рукой, указывая своё положение в центре пустого зала, как бы зазывая присоединиться к репетиции вместе с ним. Стоит им приблизиться к нему на два сиденья, как он встаёт с места и коротко кивает головой в знак приветствия и придерживает запрокидывающуюся сидушку кресла для Николлет.
— Рад, что вы согласились на встречу в столь необычно обстановке. Надеюсь вам не сильно долго пришлось добираться до нашего театра, — он окидывает взглядом гостей, — к сожалению наша маленькая парковка могла вызвать некоторые трудности, это временные неудобства, надеемся на понимание, это здание досталось нам в аренду совсем в непригодном виде, — без лукавства, Кристоф подмечает такую радость и после небольшого вступления переходит к делу, — да-а, — он глубоко вздыхает, — ни для кого из нас не секрет, что прошедшая неделя прошла несколько сложно, даже очень и очень удручающе, — Кристоф переводит взгляд на сцену, позволяя тёплому свету прожектора слепить глаза, — мои ребята простые артисты, днем и ночью показывающие спектакли, постановки, никто из них не желал вам лично зла. Если у вас осталось послевкусие злобы, вам стоило просто связаться со мной. Но если прошлого не миновать, может быть тогда нам стоит обсудить это сегодня?  Прямо сейчас... мы совершенно не понимаем для чего такая месть и предпочитаем вести дела другими способами. Предлагаю вам обсудить ваши беспокойства, может мы сумеем договориться? — На одном дыхании Кристоф объясняет причину их встречи и в открытую ставит позицию, что ему известны причины провалов за всю неделю. И палки в колеса сами собой не подставятся, пока им кто-то не поможет.
Тем временем на сцене приглушенно играет музыка и позади актеров открываются декорации средневековой Праги с мостом, зажжёнными в руках фонарями и до боли знакомыми улочками. Малина, та самая маленькая актриса в черном как смола платье, взбирается на декоративную лестницу и распевает песню о бродяге под её окном, что занимает девичьи мысли по ночам. И ей на пение отвечает парнишка в роли того самого бродяги. В то время как Ян остаётся сидеть в стороне у колонки в попытках с первого раза заучить текст новой роли. И когда очередь доходит до него, то неожиданно заместо озвученное долгой поездки они вступают в пляс, выстукивая каблуками на площадке особый ритм, что по сюжету должен показать как долго они скачут на лошадях по деревням Праги и как весело проводят время — прыгая с фонарями в руками, меняя их сразу после на пинту пива, чокаясь и якобы выпивая залпом. Всё отрепетированное веселье продолжается до тех пор, пока Ян не подворачивает ногу и с грохотом не падает на сцену, обрушивая все внимание актеров на себя. Обеспокоенная Малина крутится вокруг дракона, словно ему такая травма может хоть как-то навредить. Кристоф же никак не реагирует на произошедшее, оставляя заботы полностью на труппе, ведь травмы входят в часть репетиций.

Кристоф заостряет взгляд светлых глаз на Николлет, искренне улыбается и дважды хлопает ладонями, обращая внимание труппы на себя. Музыка останавливается и часть актерского состава покидает сцену, оставляя куполообразное помещение ждать тишиной.
Приятной нотой диалога с Николь окажется отсутствие оправдания, Кристофу не придётся тратить время на объяснение причины их встречи. Однако сам тон общения Николлет захлестнёт всё его внимание от и до, ведь ей так необходимо обжаловать каждую букву треклятой газеты. В женском слове прозвучит весомое "я", в очередной раз доказывающее чрезмерный эгоизм "высокой" натуры. Кристоф не располагал настроением; безусловно, сложись нить игры иначе, он мгновенно бы закивал головой поддакивая каждой сказанной букве, мол да как они смеют недооценивать такой вклад в культурное наследие Праги.  Только подумать, должно быть она на самом деле ждёт комплимента даже от стороннего лица, даже нет, не комплимента — внимания — как же так, такая дама не должна нуждаться во внимании незнакомого мужчины, в чьём лице она вероятнее всего видит мелкую проблему. Так, неурядица плотного графика важных дел. Почему тогда ей просто не переключиться на другие заботы и забыть, в конце-то концов, скромный оплот театра кто даже по её мнению играть не умеет? Она легко кичится о своих беспокойствах и против ветра хвастается насколько сильно забито её расписание.
Кристоф вздыхает и разочарованно протягивает руку за газетой, лично убедиться в красочном рассказе пани Новак. Черный текст практически в точности повторяет рассказ побуждая мужчину проверить и заглавную страницу.
— Марк Моррис, — Кристоф вытягивает из себя пару слов, уже понимая цепочку совершенных событий. Он опускает взгляд на фотографию, — помню на нашей с ним встрече он рассказывал как не любит людей. Раздражался от посторонних звуков, однако, в разговоре по телефону он упомянул почтальона. По имени. Представляете, это ж надо.., — мужчина возвращает газету Николлет, делает паузу и продолжает, — Вы безусловно молодец, пани Новак, что обратили внимание на костел Святого Антония Падуанского, сохраняете наследие человечества, мы должны быть благодарны вам, не так ли?
Мужчина медленно выдыхает, чувствуя как на его спину ложиться до боли знакомый взгляд. Его присутствие чуть в стороне — расслабленная манера закидывания ноги на ногу, касаясь лодыжкой колена, он сидит на ряд выше и не нуждается в представлении, не нуждается и во внимании. Ян занял кресло на удалении от беседы, практически не затрагивая зону обзора. Его интересом становится телефон с приглушенным свечением экрана, словно ничего другое больше его не интересовало. И это больше всего смущало Кристофа, обычно поведение Яна открыто и понятно каждому из труппы, но отстраненность заставляет сомневаться в чистоте ситуации.
— Да, думаю, что понимаю, — Кристоф не сбавляет темп речи, изо всех сил игнорируя присутствие Яна в пяти метрах от него, — и, пожалуй, у меня есть...
Мужчина замечает краем глаза, как Ян встаёт с кресла и неспешным шагом приближается к ним. Вероятнее всего дракон хочет спросить какую срочную вещь, может он ключи забыл от подсобки, может контактный телефон чей понадобился. В любом случае Кристоф практически повернулся на разговор к Яну, как взгляд дракона оборвал все его попытки высказаться первым. Темный силуэт дракона склонялся позади беседующих, не позволяя развернуться к нему таким образом, чтобы полностью увидеть его. Практически никогда Ян не вмешивался в разговор, но сегодня что-то пошло не по плану, по крайней мере Кристоф так и не смог подметить особых деталей за пани Новак.
— Дурное слово бедой обернется, а доброе и кошке приятно, — Ян остановится позади между креслом Николь и креслом Кристофа, присядет ненадолго, чтобы произнести незамысловатую речь чуть ближе к пани Новак, разрушая тем самым границу дозволенного.
И сразу после он протянет между кресел руку зажатую в кулак, чтобы оставить небольшой отпечаток на несостоявшемся диалоге между ними. Маленькая блеклая монетка, номиналом в одну крону, упадёт прямо в руку Николь, после чего Ян хлопнет Кристофа по плечу и поспешно покинет место встречи. Монета когда-то очень давно служила оберегом в семье Уинторстов; как говорила мать — даренная монета означает вклад, вклад в человека, показывая , что ты веришь в него.
Небольшой жест дракона лишь убеждает Кристофа в верности его мыслей, поэтому он с уверенностью продолжает беседу с Николь.
— Я услышал Вас. Нам, как театру, больше нечего предложить, кроме своих выступлений, но мы, как я вижу, вам не по душе, — он легко кивает головой и указывает рукой в проем между рядами кресел, — мне правда жаль, что потратили ваше время. Но с кем не бывает, может при каких-то других обстоятельствах мы сможем всё-таки договориться. Спасибо большое, что приняли приглашение и смогли уделить нам ваше драгоценное время. Хорошего вечера.